Евгений Белогорский - Восточная война [СИ]

Русские еще некоторое время палили им вслед, но затем дружно замолкли по приказу полковника Штольца. Раненый шальной пулей в руку, полковник категорически отказывался покидать поле боя.

- Молодцы ребята! Славно надавали супостатам! Постояли за Родину свою!  - радостно кричал солдатам ранее всегда выдержанный офицер, и солдаты отвечали ему радостным гулом.  

- Ничего, ничего! Нам бы только ещё немного продержаться, а там и подмога подойдет! - убежденно говорил Штольц и никто из бородинцев не сомневался в правдивости его слов. От одержанной над врагом победы у всех было приподнятое настроение, и мало кто подозревал, что главное сражение было еще впереди.

Не успели шотландцы подойти к лагерю, как их место заняли кумберлендцы и йоркширцы Кордингтона. С презрением и брезгливостью смотрели англичане на отступающих в тыл, своих старых недругов шотландцев. Старые кровные счеты были ещё сильны между подданными королевы Виктории.

Сил у Кордингтона было гораздо больше, чем у Камерона и потому Штольц приказал вести стрелкам огонь с четырехсот шагов. Двигаясь вдоль солдатских цепей, полковник нет- нет, да и поглядывал в тыл, откуда должна была подойти долгожданная артиллерия. Кроме того, стрелки уже истратили большую часть своих патронов, и, легко похлопывая свои походные сумки, смотрели на командира с немым вопросом. Видя это, Штольц приказал разделить между солдатами патроны убитых.

Генерал Кордингтон наступал точно так же, как часом ранее наступали стрелки Камерона. Плотными рядами в полной уверенности в своей скорой победе над малочисленным противником. Англичан мало пугали тела погибших шотландцев лежавших на их пути. Посчитав, что горцы уже выполнили самую грязную работу, обескровили врага, англичане смело шли вперед, чтобы довершить начатое шотландцами дело.

Действия британцев, полностью повторяли действия их предшественников, с той лишь разницей, что они не стали вступать в перестрелку на дистанции в двести метров, предпочтя вести огонь с более близкого рубежа. За, что и поплатились.

Потери от непрерывного огня русской пехоты были ужасны. Чем ближе англичане подступали к шеренгам противника, тем больше они теряли с каждым залпом бородинцев. Иногда солдаты падали целыми рядами, но, не смея нарушить приказ, продолжали упорно идти строевым шагом, подгоняемые редким треском уцелевших барабанщиков.

- Вперед, вперед! - кричали командиры, и скованные уставом и многолетней муштрой, солдаты продолжали двигаться навстречу смерти.

В своём упрямстве и неумении вовремя отойти от привычного шаблона, Кордингтон перещеголял Камерона по всем статьям. После того, как был дан залп с расстояния ста шагов, генерал приказал не останавливаться и открыть огонь по врагу с отметки в шестьдесят шагов. Подобный прием был удачно использован британцами в первом сражении при Инкермане. Тогда, своим убийственным огнем, солдаты Кордингтона обратили в бегство солдат Одесского полка из отряда Соймонова в бою у Килен-балки.

Поддерживая стройность своих поредевших рядов, англичане упорно лезли и лезли вперед, не обращая на убийственный огонь русских цепей, чопорно перешагивая через тела своих павших товарищей. Неизвестно, что было бы, достигни они отметки в шестьдесят шагов, но этому самым решительным образом помешали артиллеристы капитана Протасова. Преодолев все невзгоды и препятствия на своем пути, канониры все-таки доставили к месту боя свои орудия и открыли по врагу запоздалый огонь.   

Залпы русской картечи доделали то, что не успели сделать своим огнем пехотинцы. В мгновение ока английские колонны потеряли стройность и развалились на несколько бесформенных частей. Погибло много офицеров, пали генерал-майоры Морсет и Гольди. Погиб личный адъютант командующего полковник Бредфорд, прикрывший собой генерала Кордингтона.

Враг понес огромный урон, но он еще не был сломлен окончательно. Не выдержав испытание огнем, англичане сбились с ноги, и, не дойдя до указанной командиром отметки двенадцать шагов, самостоятельно открыли огонь.

Густой пороховой дым, окутавший английские ряды еще не успел рассеяться, как за спиной русских стрелков  раздалось мощное, разноголосое "Ура!". Это подошли две роты егерей, брошенных Ардатовым в бой сразу, едва только был получен сигнал от поручика Томича о приближении к отряду Штольца вражеских колонн.

По команде полковника они быстро разомкнули свои ряды хорошо отработанным на многочисленных учениях маневром и через образовавшийся проход, не задерживаясь ни на минуту, егеря бросились на врага.

Ох, как хотелось полковнику Штольцу пойти во главе атакующих егерей, чтобы растоптать и опрокинуть вражеские ряды и гнать их до самого берега моря. Сердце яростно колотилось у него в груди, но опыт и ум усмиряли благородные порывы русской души, разумно подсказывая ей, что это не последняя за день атака неприятеля и сейчас его место позади стрелковых цепей. Единственное, что мог сделать Штольц, так это, позабыв о ране выхватить шпагу, и энергично потрясая клинком, громко кричать егерям: - Вперед! вперед, братцы!

Англичане не успели дать залп. Возможно, они испугались бегущих на них людей или среди них не кому было подать команду. Так или иначе, но егеря благополучно добежали до врага и с ходу врезались в его истерзанные ряды. Завязалась яростная схватка, между двумя, казалось, равными по силе противниками. Однако быстро выяснилось, что, выдержав испытание русским свинцом и картечью, англичане совершенно не могут достойно противостоять русской стали.

Оказавшись лицом к лицу с противником, они не были готовы умереть в этот день во славу Британии и королевы с такой же легкостью, как это делали русские егеря. Прошло совсем немного времени, и англичане обратились в бегство. Сначала в одном месте, затем в другом кумберлендцы и йоркширцы бросились бежать в тыл, как до этого бежали шотландцы.

У Штольца был большой соблазн на плечах бегущего врага ворваться в английский лагерь, момент был самым благоприятным, и было бы большой глупостью не воспользоваться им, но судьба сулила полковнику иной жребий. Навстречу русским солдатам, со склонов Сапун-горы двигалась колонна солдат под французским флагом. Их послал генерал Пелесье, сразу, как только получил известие о нападении русских на Федюхинские высоты.

По злой иронии судьбы в ставку Пелесье с тревожными вестями благополучно добрались гонцы от Ла-Мармора и генерала Гербильона. Гонец же англичан, отправленный Бентинком погиб от шальной пули сразу после своего отбытия. Поэтому главнокомандующий союзников сразу отправил подкрепление, не зная истинного положения вещей.